Колыбель. Двадцать первый век подходит к концу - Алексей Медоваров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И каковы твои предложения?
– Я предлагаю в качестве графической подсистемы использовать компьютерный ресурс института и нашу голографическую установку.
Ермаков посмотрел на декана, та кивнула с полуулыбкой.
– Анюта, то есть Анна, сейчас заканчивает синхронизацию систем, – девушка подняла голову, услышав своё имя, улыбнулась, убрала прядку волос за ухо и продолжила работу. Ермакову показалось, что улыбка предназначалась Владимиру. – Также, помимо визуализации мы снизим потери вычислительной мощи до семи-девяти процентов.
– Отлично! Доделывайте и запускайте систему. Будем моделировать столкновение метеорита с ЗОС. Затем повернулся к Василию: – Вась, ты бы отдохнул пару часиков, а?
– Но Михаил Николаевич, сейчас, возможно, начнётся самое интересное!
– Мне нужна ясная голова моего помощника! Отдохни, до развязки ещё очень далеко.
Сначала было смоделировано появление метеорита рядом с Землёй с последующим разрушением. В плане просчётов траекторий задача для суперкомпьютера бы простая – итоги расчётов перенесли на сервера института, а суперкомпьютер загрузили данными просчётов траектории движения метеорита до появления возле планеты. Необходимо было просчитать колоссальный объём информации – по форме и составу определить нежданного гостя.
Голографический проектор выдавал повторяющуюся трёхмерную картину катастрофы – возникновение в непосредственной близости с ЗОС, столкновение с частичным разрушением структуры метеорита и последующим разделением на два тела разной величины, смещение более крупного осколка с орбиты с помощью пассажирского челнока.
Ермаков смотрел на трёхмерную голографическую картинку сидя в кресле первого ряда аудитории. Его живой ум уже нарисовал в воображении несколько вероятных теорий происходящего, оставалось только их проверить. Быстрым движением он встал с кресла и шагнул к голограмме. Для проверки первой гипотезы нужно было исключить всего лишь одно составляющее из уравнения.
– Сенсорные перчатки, пожалуйста! – одна из сотрудниц КСБ подала Ермакову пару перчаток с датчиками на кончиках пальцев для управления голограммой. Едва Ермаков одел их, как индикаторы датчиков засветились мягким фиолетовым светом. – Отлично.
Лёгким движением пальцев Ермаков «сжал» контуры челнока и отшвырнул его в сторону, тем самым удалив его из сцены. ЗОС выдала все свои три залпа, искрошив большую часть метеорита в разлетающиеся в стороны булыжники. Но два сравнительно больших куска продолжали двигаться к поверхности планеты – один побольше, второй меньше на треть. Судьбу малого осколка Ермаков прекрасно знал, как и ущерб, нанесённый им после разрушения в атмосфере на десятки осколков поменьше. Интересовал его большой осколок, поэтому его мелкого собрата Ермаков тоже отшвырнул в сторону за ненадобностью. С бесстрастным выражением лица он следил за траекторией падения, но глаза блестели.
– Ставлю червонец, что упадёт этот камень на атмосферный очиститель при таком раскладе! Даже если системы ПРО сработают как нужно, остаточная масса метеорита достигнет поверхности Земли… – подал голос Володя. – Этот метеорит просто террористическая атака планетарного масштаба и ничего более!
– И если бы она удалась, то этого города сейчас не было бы, – ответил Ермаков, наблюдая, как метеорит по касательной врезается в районе атмосферного очистителя. – Благодаря пилоту челнока.
– Он герой.
– Да, – согласился Ермаков. – Настоящий герой.
Что-то смущало Ермакова в сцене этой катастрофы, но что, он пока понять не мог. Это что-то было крайне важным, одним из кусочков мозаики. Может быть, после проверки второй гипотезы всё встанет на свои места? Так, ещё раз прочтём стенограмму показаний единственного выжившего пассажира орбитального челнока. Жаль, что нет времени дождаться визуализации его воспоминаний в ООН. Особенно интересна последняя часть – осколок метеорита и какая-то часть Орбитальной Станции. Хотя орбитальная станция перекинула максимальную мощность на орудия, обесточив девяносто процентов своих систем. А эта часть от станции светилась, причём довольно ярко. А что если…
Ермаков встал и вышел прочь из аудитории, на ходу подключаясь к защищённому каналу сотовой связи.
– Константин Викторович, здравствуйте ещё раз! У меня возникли некоторые вопросы в расследовании. Они напрямую связаны с деятельностью вашего Отдела. Да, я понимаю… Была ли вероятность того, что станция могла пропустить приближение какого-либо космического объекта с рабочим двигателем? Я так и думал. Ясно. А существуют ли… Секретно, я понимаю, но хотя бы в общих чертах. Так. Так. Я понял, ждите предварительный отчёт.
– Какие объекты вы сейчас проверяете?
– Астероиды, кометы… – Володя почесал затылок. – Беда в том, что большинство объектов в лучшем случае просто сфотографированы. Данных о составе просто нет.
– Предлагаю уменьшить радиус поисков… – Ермаков отступил на шаг от голограммы. – Примерно до одной орбиты.
– И вы знаете название объекта? – Володя недоверчиво-вопросительно смотрел на Ермакова.
– Думаю, что знаю! – Ермаков выразительно оглядел присутствующих. – Вывести на проектор Солнечную систему. – Проверьте состав в поясе астероидов возле Марса.
В аудитории послышался шлепок. Это Володя с силой хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ну, конечно же! Пояс астероидов между Марсом и Юпитером! – вскричал Володя. – И как мы сразу не догадались? Начали смотреть вдаль, не видя того что прямо под носом!
– Может быть, мы просто хотели, чтобы это был случайный привет из Вселенной? – пожал плечами Ермаков. Снова расположившись в кресле, он опять стал смотреть на повторяющуюся трёхмерную картинку, видя в уравнении новые данные. Становилось понятна закладка наводчика в атмосферный очиститель, и даже принцип наводки осколка метеорита. Но эти данные, давая ответ на один вопрос, порождали другие. Нужно было найти логово, место, где всё это зародилось.
Эдди
Все новостные каналы вещали о необычайно сильном взрыве, произошедшем на строительстве атмосферного очистителя в России пару дней тому назад. Порой казалось, что медийные компании и социальные сети жаждут подобных событий, словно наркоман дозу – обсосать до костей, придумать тайные смыслы, назначить виновных и потребовать их наказания. Обсудить и перепостить, набрать лайков за меткий отзыв. Основная версия этого события, конечно же, террористический акт. Кадры демонстрируют огромный столб чёрного дыма, транспорт спецслужб, русских военных с автоматическими винтовками наперевес. Потом редкие и невнятные кадры самого взрыва, записанные с камер видеонаблюдения, каких-то людей, рассказывающих о том, как всё произошло. Эдди выключил телевизор и откинулся на спинку стула.
«Птенчик встал на крыло :-)! Я думаю, что он скоро покинет родное гнёздышко, Эдди!» – в углу старенького монитора вынырнуло весёлое сообщение от Люси. Эдвард от неожиданности чуть было не упал со стула, на котором сидел, закинув ноги на край стола. «Ты ведь рад, братишка?
– :-) Привет, солнышко! Ты уверена, что у малышки появились прочные пёрышки?» – пальцы Эдди беззвучно скользили среди паутинки лучей голографической клавиатуры.
«Папа говорит, что совершенно точно. Ты ведь знаешь, что папочка очень хорошо разбирается в диких животных, Эдди!» – всплыло ещё одно сообщение. Эдвард откинулся на спинку кресла. Новость была неожиданной, хотя и очень долгожданной. Немного помедлив, он набрал текст ответа.
«Как скоро нужно выпустить птенчика?»
«Папа сказал, что до среды точно нужно, главное, чтобы погода не подвела. У нас обещают грозы».
«Да, я видел прогноз в ваших краях».
«Ещё папа говорит, что в последние деньки, пока птенчик с нами, нужно сделать всё, чтобы он нас не забыл и прилетал время от времени. Ну всё, я убежала делать уроки; -) Целую, братик!»
А вот это уже рискованно. Но выбора у него нет, нужно действовать. Эдвард взглянул на наручные часы: половина третьего. Есть масса времени, чтобы подготовиться, выбрать наилучший план из ранее заготовленных. Эдвард налил себе кружку крепкого чёрного кофе, положил несколько кусочков сахара и вышел на небольшой балкончик своего маленького офиса.
Едва он переступил порог балкона, как Эдварда окутала липкая жара, резко контрастировавшая с прохладой кондиционированного воздуха в помещении.
Сегодня был ясный день, лишь где-то на западе только-только начали собираться облака. С высоты тридцатого этажа была отчётливо видна стена, возведённая вдоль береговой линии. Где-то за ней был заброшенный морской грузовой порт, доки, затонувшие от старости баржи и тонны дохлой рыбы, бьющиеся о бетонную преграду вместе с волнами. Со стороны суши пролегла зона отчуждения шириной в милю. Низкие остовы зданий, мусор и тысячи дохлых птиц. Птицы были изрешечены автоматическими турелями – Эдди иногда видел, как они бьют трассерами по вечерам. Когда со стороны Мексиканского залива дул ветер, улицы Мобила наполнялись вонью тухлятины. Время от времени трупы птиц сжигали из огнеметов, и тогда воняло подгоревшим барбекю и палёными перьями. Эдвард знал, все знали, что так происходит по периметру всей «Великой Мексиканской» стены, от Майами, штат Флорида, до мексиканского местечка Канкун. Только в малонаселённых местах трупы птиц сжигали напалмом. Пустынных мест вдоль Мексиканского залива было предостаточно – никто не хотел жить рядом с гнойником планетарного масштаба. Мобил всё ещё существовал из-за крупной железнодорожной развязки, связывавшей Западное и Восточное побережье США.
